Курс уголовного процесса

Особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением


Сравнительно-правовые подходы к институту признания вины и их развитие. Появление так называемого «особого порядка судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением» (гл. 40 УПК РФ) представляет собой, наверное, самое радикальное нововведение, привнесенное в отечественную уголовно-процессуальную систему действующим УПК РФ, по крайней мере на момент его принятия. Речь здесь идет о том, что критерием дифференциации судебного разбирательства становится отношение обвиняемого к обвинению, т.е. по сути признание им своей вины. Понять это нововведение можно лишь в сравнительно-правовом ракурсе, в связи с чем необходимо выяснить процессуальную природу признания вины и отношение к нему разных моделей уголовного судопроизводства.

Классический континентальный подход, которого исторически всегда придерживалась Россия наряду с Францией, Германией и др., исходит из того, что признание вины должно рассматриваться в русле доказательственного права. Оно является разновидностью показаний обвиняемого: в своих показаниях обвиняемый признает вину. В такой ситуации после отмены теории формальных доказательств континентальные правопорядки принципиально настаивали на том, что признававшееся ранее «царицей доказательств» признание вины более таковой не является и должно рассматриваться в качестве рядового доказательства. Поэтому процессуальная форма судебного разбирательства не может зависеть от признания обвиняемым своей вины, как не может она зависеть от содержания показаний свидетеля, заключения эксперта и т.п. Каково бы ни было содержание показаний обвиняемого и других доказательств, суд обязан довести судебное разбирательство до конца, после чего оценить признание вины обвиняемого в совокупности с другими доказательствами и постановить приговор. Следовательно, признание вины не должно служить критерием дифференциации судебного разбирательства и приводить к его особым (сокращенным) формам, иначе мы неизбежно волей-неволей восстановим нечто похожее на пресловутую теорию формальных доказательств, а признание снова станет «царицей доказательств».

Классический англосаксонский подход, исторически зародившийся в Англии, не рассматривает признание вины в контексте доказательственного права. Для него признание вины - это не разновидность показаний обвиняемого, а совершенно иное: отношение одной стороны к требованиям другой стороны, т.е. что-то вроде признания ответчиком иска в гражданском процессе. Поэтому перед любым судебным разбирательством до рассмотрения дела по существу (включая в соответствующих случаях формирование скамьи присяжных) в англо-американских судах имеет место особая процедура, когда судья задает обвиняемому вопрос, признает ли он свою вину. Если вина отрицается, то, значит, имеет место спор, для разрешения которого необходимо проводить судебное разбирательство (в том числе с присяжными), исследовать доказательства и т.д. Если вина признается, то спора нет, соответственно, нет необходимости ни в присяжных, ни в судебном следствии, ни в исследовании доказательств, а с обвинителя снимается бремя доказывания. Суд действует в рамках концепции guilty plea (plea of guilty), когда признание вины означает конец спора и официальную констатацию виновности обвиняемого, после чего судья незамедлительно переходит к назначению наказания. В такой ситуации на рассмотрение уголовного дела может уйти несколько минут.

В рамках англосаксонского подхода и на его основе постепенно стала формироваться американская практика. Если согласие обвиняемого с предъявленным обвинением автоматически означает завершение спора, признание обвиняемого виновным, постановление обвинительного приговора и назначение наказания, то почему бы обвинению не договориться с обвиняемым? Так в США возник институт plea bargaining, который на русском языке иногда называют «сделками о признании», а иногда - «сделками с правосудием». Смысл его в том, что обвинение отказывается от части своих претензий к обвиняемому в обмен на признание им вины в оставшейся части, например, «забывая» о каких-то эпизодах преступной деятельности, намеренно исключая квалифицирующие признаки или производя более мягкую квалификацию. Обвинение получает гарантированный обвинительный приговор, а обвиняемый - более мягкое наказание, чем то, которое могло бы быть назначено в результате полноценного судебного спора, если бы он вину отрицал. Приговор становится следствием не рассмотрения судом дела, а «переговоров» или «торговли» между обвинением и защитой.

«Сделки о признании» возникли в практике уголовной юстиции США еще в XIX в. Изначально на них смотрели как на «закулисные переговоры», но постепенно судьи стали относиться к ним все более и более одобрительно, фактически легализовав. В 1960-е годы конституционность «сделок» признал Верховный суд США, после чего они нашли отражение даже в законодательстве. Сегодня «сделки о признании» являются не только полноценным уголовно-процессуальным институтом, но и своего рода символом уголовно-процессуальной системы США. В таком порядке рассматривается 97% уголовных дел, что превращает полноценный уголовный процесс в редкое исключение и начинает вызывать беспокойство уже даже в американской прессе.

В то же время американская практика «сделок о признании» получила большое сравнительно-правовое влияние, что связано как с активностью самих США, так и с новейшим интересом к правовой системе самого мощного игрока на международной арене. Не в последнюю очередь в результате такого влияния в последние десятилетия явственно наметилась новейшая континентальная тенденция, связанная с появлением во многих странах континентальных аналогов американских «сделок», которые, впрочем, не в точности копируют оригинал. Скажем, УПК Италии 1988 г. предусмотрел процедуру, в соответствии с которой прокурор и обвиняемый вправе в ходе предварительного расследования или предварительного слушания по делам о наименее опасных преступлениях заключить соглашение о наказании в виде штрафа или тюремного заключения сроком до двух лет, которое направляется на утверждение суда. Если соглашение судом утверждено, то оно имеет силу обвинительного приговора, если нет - дело слушается в обычном порядке. Похожие процедуры примерно в то же время появились в Испании, Португалии, Германии. Во Франции, которая дольше остальных континентальных правопорядков отказывалась их вводить, Закон от 9 марта 2004 г. все-таки предусмотрел новый институт, предоставляющий прокурору право обратиться по делам о преступлениях с наказанием до пяти лет лишения свободы в суд с предложением о наказании в «особом порядке». Если обвиняемый вину признает, то после обязательной консультации с защитником он может согласиться с наказанием, которое утверждает суд, что равносильно обвинительному приговору. Размер наказания не может превышать половину предусмотренного законом срока, причем при любых обстоятельствах, независимо от уголовно-правовой санкции, не должен составлять более чем один год лишения свободы. При этом особые права имеет потерпевший, которому должно быть обеспечено возмещение ущерба.

В целом можно сказать, что континентальный уголовный процесс, оказавшись под влиянием американской практики «сделок о признании», отчасти заимствовал ее, но при этом «переварил» в свойственном ему ключе. Бросаются в глаза отличия между американским и современным континентальным подходами. Назовем некоторые наиболее существенные из них:

  1. в США «сделки о признании» являются общепроцессуальным институтом, т.е. применяются по всем делам без исключения (включая дела по особо тяжким преступлениям), тогда как на континенте Европы речь идет только об отдельных категориях уголовных дел, как правило, связанных с не слишком суровыми наказаниями;
  2. в континентальном уголовном процессе любым «сделкам» предшествует предварительное расследование, где лицо, его ведущее, всесторонне, полно и объективно исследует обстоятельства дела, собирает доказательства и т.п., что дает суду возможность сопоставить соответствующие ходатайства сторон с материалами дела, т.е. признание вины подкрепляется здесь и другими доказательствами, чего нет в США, где при заключении «сделки» обвинитель никаких материалов не предоставляет, оставляя их в своем «портфеле» в связи с полным освобождением от бремени доказывания.

В результате новейшие континентальные институты представляют собой не полный отказ от доказывания, а отказ лишь от непосредственного исследования доказательств в суде, т.е. от полноценного судебного следствия. Поэтому отношение к признанию вины со стороны континентального и англосаксонского уголовного процессов продолжает существенно различаться, невзирая на появление в континентальной Европе разнообразных институтов, которые внешне весьма напоминают американские «сделки».

Российские нововведения в контексте сравнительно-правовых тенденций. В течение многих лет одним из основополагающих постулатов отечественного уголовного процесса было утверждение, что «признание обвиняемым предъявленного ему обвинения не может служить основанием для сужения предмета доказывания, сокращения предварительного или судебного следствия»1Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н.В. Жогин. 2-е изд. М., 1973. С. 605.. Иными словами, признание обвиняемым предъявленного ему обвинения, как и в других континентальных правопорядках, принципиально не рассматривалось у нас законодателем в качестве возможного критерия для дифференциации уголовного судопроизводства, создания ускоренных или упрошенных процедур и т.п. Это объяснялось «той опасностью, которую таит в себе переоценка» признания вины, причем, добавим от себя, переоценка как законодателем, так и правоприменителем.

Наиболее последовательно законодатель придерживался такого подхода в периоде 1960 по 1993 г. после принятия УПК РСФСР 1960 г. До того УПК РСФСР 1923 г. содержал норму о том, что в случае признания подсудимым обвинения «суд может не производить дальнейшего судебною следствия и перейти к выслушиванию прений сторон» (ст. 282). Примерно такие же положения появились и в УПК РСФСР 1960 г. после принятия Закона РФ от 16 июля 1993 г. № 5451-1 и Федерального закона от 7 августа 2000 г. № 119-ФЗ. Правда, они касались только производства по делам в суде присяжных (ст. 446) и у мировых судей (ст. 475). Но в любом случае дифференциация уголовного процесса ограничивалась исключительно определенным сокращением судебного следствия (не более того).

Новый УПК РФ изменил отношение к данному вопросу, предусмотрев «особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением» (гл. 40). Появление в отечественном уголовно-процессуальном праве этого особого производства в определенной мере вписывается в новейшие тенденции развития континентального уголовного процесса, когда в отдельных европейских государствах (Испания, Италия, Португалия) в виде исключения из общих принципов создаются упрощенные процедуры, применяемые при согласии обвиняемого с обвинением.

В то же время нельзя не увидеть в гл. 40 УПК РФ и несомненное англосаксонское влияние, иногда выражавшееся в прямой форме. Континентальные тенденции скорее служили здесь своеобразным «проводником» такого влияния, тем более что они сами, как отмечалось выше, в значительной мере сформировались под воздействием именно опыта США. Так, при разработке положений гл. 40 входе подготовки проекта УПК РФ рабочая группа обращалась за помощью к Департаменту юстиции США, который пригласил соответствующих американских экспертов. Они, собственно, и написали текст гл. 40 в первоначальной редакции. При этом по свидетельству одного из американских экспертов, принимавших самое активное участие в составлении проекта гл. 40, в качестве образца для нее была взята упомянутая выше процедура (patteggiamento) из нового УПК Италии. Поэтому о соответствии гл. 40 УПК РФ именно новейшим континентальным тенденциям говорить, конечно, можно, но с большой осторожностью и с учетом реальных событий, сопровождавших работу над положениями о новом российском «особом порядке принятия судебного решения».

Isfic.Info 2006-2023