История развития российского законодательства об ответственности за преступления против военной службы (воинские преступления)

Уголовно-правовые нормы об ответственности за воинские преступления (преступления военнослужащих, выражающиеся в нарушении установленных правил такой службы и их обязанностей по службе) появились в России достаточно поздно и были обусловлены возникновением регулярных постоянных войск (процесс, начавшийся при Иване IV). До этого организация вооруженных сил на Руси характеризовалась в мирное время созданием княжеских дружин (служба в которых определялась личной договоренностью князя и дружинника и являлась составной частью княжеского управления, наряду с хозяйственным управлением) и формированием ополчения в военное время (военнослужащими становились все жители, способные носить оружие). Усиление государственной власти потребовано создания постоянного войска, что и привело к правовой (в том числе и уголовно-правовой) регламентации их функционирования.

Одним из первых памятников русского военно-уголовного права можно назвать Устав ратных, пушкарских и других дел, касающихся до военной науки, 1621 г. В основном он содержал данные об устройстве и управлении войск, сведения по тактике и артиллерии. В то же время в главе «О статейной росписи пушкарей» были помешены и нормы военно-уголовного характера. За большинство преступлений военнослужащих устанавливалась смертная казнь. О других наказаниях говорилось в неопределенной форме (например, «по обстоянию дела наказать», подвергнуть «наказанию достойному», «наказанию великому и жестокому», «без пощады»).

Более тщательная регламентация об ответственности за воинские преступления была осуществлена в Соборном уложении 1649 г. Все преступления военнослужащих («ратных людей») можно подразделить на следующие группы:

преступления, выражающиеся в военной измене (сообщение неприятелю сведений о своей армии, переход на сторону неприятеля, сдача неприятелю города и др.);
преступления, заключающиеся в уклонении от службы (например, побег со службы, побег с ратного поля);
преступления против жизни, здоровья и чести местных жителей, совершенные военнослужащими («ратными людьми») во время походов и боевых действий (убийство, изнасилование, нанесение побоев, оскорбление);
имущественные преступления (кража, грабеж, потрава посевов, опустошение дворов и огородов и др.).

За указанные преступления Уложение предусматривало следующие виды наказания: смертную казнь, членовредительские наказания (отсечение руки, ноги, уха и т.д.), телесные наказания (битье кнутом и батогами), заключение в тюрьму, конфискацию имущества, денежные взыскания, при этом следует отметить, что наиболее распространенными наказаниями были смертная казнь, членовредительские и телесные наказания.

Дальнейшее развитое российского военно-уголовного законодательства связано с именем Петра I. До принятия известного Воинского артикула действовали: Уложение, или право воинского поведения генералов, средних и меньших чинов и рядовых солдат (1701-1702 гг.) и Краткий артикул, избранный из древних христианских воинских прав и проч. (утвержденный и изданный Меньшиковым в 1706 г.). Но основным итогом военно-законодательной деятельности Петра I было издание Воинского устава 1715 г. Часть II этого Устава, именовавшегося Артикулом воинским с кратким толкованием, и содержала нормы военно-уголовного права (как уже отмечалось в Курсе Общей часто, нормы Артикула воинского распространялись и на невоеннослужащих).

Вес преступления, предусмотренные Воинским артикулом, можно подразделить на две группы: воинские и общие (невоинские).

К воинским преступлениям относились:

воинская измена (например, тайная переписка или переговоры с неприятелем, сообщение неприятелю пароля, разглашение сведений о состоянии воинских дел и крепостей, бегство с поля сражения, сдача крепости);
различного рода уклонения от воинской службы (например, дезертирство, членовредительство, самовольная отлучка);
преступления против подчиненности и воинской чести (например, оскорбление начальника по службе: фельдмаршала или генерала, штаб-офицера, унтер-офицера и др.);
преступления против обязанностей по военной службе (например, неповиновение приказанию, обсуждение приказаний, восстание или бунт);
преступления против военного имущества (например, кража имущества из казенных хранилищ, растрата казенных денег, «растрата» мундира);
злоупотребления по службе начальников, в том числе и в отношении подчиненных (например, отказ в предоставлении своей части для осмотра, показание большего количества солдат в своей части против действительного количества с корыстной целью, дурное обращение с подчиненным. Пожалуй, это можно считать первой законодательной попыткой борьбы с дедовщиной, неправильным использованием солдат в свою пользу на тяжелых работах (эта норма современна для нравов генералитета российской армии 1990-х гг.), удержание следуемого подчиненным жалования, вещей и провианта);
преступления против мирных жителей (например, ограбление и разрушение при взятии городов, церквей и иных духовных домов, причинение обиды священникам, детям, женщинам и старикам).

Следует отметить крайнюю жестокость наказаний, предусмотренных Воинским артикулом. По подсчетам В.М. Чхиквадзе, смертная казнь предусматривалась в 122 случаях. Это и расстрел, и отсечение головы, и повешение, и четвертование, и колесование, и сожжение путем копчения на медленном огне.

К членовредительским телесным наказаниям относились: отсечение суставов, отсечение руки и пальцев, отрезание ушей и носа, прожженно языка раскаленным железом, рвание ноздрей, прибитие ножом или гвоздем руки к виселице.

Болезненными телесными наказаниями являлись: наказание шпицрутенами, наказание кнутом и батогами, ношение оружия и седел и др.

К другим видам наказания относились: ссылка на каторгу (использование осужденных на тяжелых принудительных работах или на галерах), лишение свободы (заключение в тюрьму и арест), шельмование (политическая смерть), лишение чина, разжалование в рядовые, исключение из службы, выговор, имущественные наказания (конфискация имущества, денежный штраф, вычет из жалования, возмещение убытков).

С именем Петра I связано и развитие морского военно-уголовного законодательства (Указ по галерам 1696 г., статьи или Артикулы 1698 г., Инструкции и Артикулы Российскому флоту 1710 г., Морской устав 1720 г.).

Существенные изменения в Воинский артикул Петра I вносили нормы Полевого уголовного уложения 1812 г. (предусматривало важнейшие преступления, совершаемые в военное время, преступления против воинской дисциплины, подчиненности и чинопочитания) и Военно-уголовный устав 1839 г. (как составная часть Свода военных постановлений).

Уголовно-правовые нормы были сосредоточены в Книге первой Устава — «О преступлениях и наказаниях». Структурно эта книга состояла из трех разделов: разд. I «О существе преступлений и разных родах казней и наказаний»; разд. II «О преступлениях лиц, состоящих в военном ведомстве, и о наказаниях, за оные определяемых»; разд. III «О преступлениях и наказаниях в военное время».

В разд. I объединялись нормы Общей части уголовного права.

Преступлением признавалось «всякое деяние, запрещенное Военно-Уголовными Законами под страхом наказания» (ст. 1). Все преступления, предусмотренные Уставом, делились на два вида («рода»): а) «преступления собственно воинские» и б) «преступления общие служащих по военному ведомству с лицами гражданского звания, учиненные независимо от порядка и обязанности службы». Кроме того, эти преступления подразделялись на совершенные в мирное и военное время, что влекло за собой разное за них наказание. Деяния военнослужащих, составляющих нарушение дисциплинарных уставов, к преступлениям не относились. Многие из норм Общей части либо вообще не обладали спецификой, либо обладали ею в минимальной степени (их основное содержание, а подчас и редакция были заимствованы из Свода законов уголовных). К ним относились, например, нормы:

об отличии умышленных преступлений от неосторожных и характеристика неосторожных и случайных преступлений;
о стадиях совершения преступления, в качестве которых признавались обнаружение умысла, покушение на преступление и оконченное («свершившееся») преступление;
о соучастниках («сообщниках») преступления («зачинщиках», «помощниках» и «участниках») и «укрывателях преступления»;
о специфике назначения наказания, в том числе:
- об обстоятельствах, «увеличивающих» и «уменьшающих» вину и наказание (к последним относились, например, «малолетство», «престарелость», явка с повинной, долговременная и беспорочная служба, добровольное признание и чистосердечное раскаяние подсудимого);
- об обстоятельствах, освобождающих от наказания («случайность» преступления; необходимая оборона, насильственное принуждение или обман лица, совершившего преступление; безумие и сумасшествие; своевременное («благовременное») открытие соучастников («соумышленников») преступления);
- нормы о давности, помиловании и некоторые другие.

Система наказаний (ее содержание раскрывалось в главе II раздела I Устава), естественно, учитывала систему наказаний по Своду законов уголовных и в то же время отличалась определенной спецификой.

В ст. 17 Устава перечисляются следующие виды наказаний («роды казней и наказаний»), «определяемых по приговорам военных судов и конфирмациям военного начальства»: 1) смертная казнь; 2) смерть политическая; 3) смерть гражданская, т.е. лишение всех прав состояния, соединенное с двумя видами ссылки: а) ссылкой на поселение и б) ссылкой в каторжную работу; 4) ссылка в арестантские роты на срок или навсегда; 5) ссылка в отдаленные места Империи; 6) лишение чинов, знаков отличия и изгнание из армии в военное время; 7) заточение в крепость в каземат и содержание под арестом на гауптвахте в крепости или вне оной; 8) исключение из службы и отрешение от должности; 9) денежные взыскания; 10) телесные наказания: «прощание сквозь строй или наказание шпицрутенами в Донском Казачьем Войске, наказание плетьми через палачей и наказание казачьими плетьми».

«Военная» специфика наказания в виде смертной казни заключалась в том, что смертная казнь могла назначаться преступникам только «Главнокомандующим Армией или высшим военным начальством по предоставленной им власти» (значительной спецификой отличалась формулировка преступлений, совершаемых военнослужащими в военное время и караемых смертной казнью, например, такой состав преступления, как измена, насчитывал 14 разновидностей — ст. 562).

Описанию норм Особенной части посвящались раздел II «О преступлениях лиц, состоящих в военном ведомстве, и о наказаниях, за оные определяемых» и разд. III «О преступлениях и наказаниях в военное время» Военно-уголовного устава, при этом следует отметить, что гл. I «О преступлениях против веры», гл. II «О преступлениях государственных», гл. III «О преступлениях против Правительства», гл. IV «О преступлениях чиновников по службе», гл. V«О преступлениях против безопасности жизни и против прав общественного состояния лиц», гл. VI «О наказаниях за преступления против прав семейного состояния», гл. VII «О наказаниях за противозаконное удовлетворение плотских страстей, за развратное поведение и запрещенную карточную игру», гл. VIII «О наказаниях за преступления против прав на имущество», гл. IX «О наказаниях за подлоги и лживые поступки» разд. II, в принципе, соответствовали конкретным нормам общего уголовного законодательства, Своду законов уголовных и практически были лишены воинской специфики. Собственно воинским преступлениям посвящалась гл. IV разд. II Устава «О воинских преступлениях или преступлениях по службе». К ним относились: 1) неповиновение и нарушение воинского чинопочитания (девять составов); 2) сопротивление в явке на смотр, уклонение от службы, побег и самовольные отлучки (20 составов); 3) «преступления должности» и неисполнение обязанностей службы (32 состава); 4) злоупотребление властью и нарушение порядка службы, в том числе преступления, выражающиеся: в превышении власти и бездействии оной; в «пристрастии» в определении к должности; в неисполнении указов и «запущении дел», в «разглашении дел, тайн подлежащих», в подделке документов и других подлогах в отправлении должности; «в употреблении подчиненных в несоответственные им должности»; в противозаконных поступках начальников с подчиненными и жестокое с ними обращение; в «небрежении о сохранении здоровья нижних чинов»; в увольнении нижних чинов в отставки и в «домовые отпуски» без разрешения начальства; в неправосудии и лихоимстве — всего 46 составов; 5) преступления по управлению и «охранению» казенного воинского имущества (22 состава); 6) похищение, «расточение» и утрата казенного воинского имущества (четыре состава); 7) умышленная порча солдатского оружия и амуниции, продажа и заклад «оных» (пять составов).

В разд. III Устава «О преступлениях и наказаниях в военное время» помешались нормы об усилении наказания за следующие преступления, совершенные в военное время: измена; побег к неприятелю из армии и «отлучка» с места сражения; неповиновение и нарушение воинских обязанностей; кража или «неверность» в употреблении, выдаче и хранении сумм и предметов, к армии принадлежащих; разбой; грабеж и насилие.

Удивительным и, на первый взгляд, кажутся нормы об ответственности начальников за противозаконные поступки с подчиненными и жестокое с ними обращение. Так, в соответствии со ст. 330 Устава «Начальник, употребивший в данных им приказах слова, оскорбительные для чести подчиненных, подлежит строгому наказанию и, по важности дела, отрешению от должности, или исключению из службы». А согласно ст. 331 «Начальники в наказаниях по службе подчиненных обязаны наблюдать беспристрастие и справедливость; а потому те начальники, которые налагают на подчиненных офицеров и нижних чинов взыскания без заслуженной вины или отягощают взыскания без застуженной вины, или отягощают взыскание выше меры, в законе определенной и представленной им власти, наказываются с примерной строгостью, по мере их вины; неоднократно же в том изобличенные исключаются из службы или подвергаются лишению чинов».

Ну как тут, казалось бы, не вспомнить такие понятия, как «гуманизм уголовного права» и чуть ли не современные «европейские стандарты прав человека»? Однако такое сравнение не приходит на ум ввиду хорошо известной по истории и литературе беспросветной судьбе русского солдата и обычно жестокого к нему отношения со стороны военачальников самого различного ранга (нравы эти, в особенности рукоприкладство по отношению к солдатам, были довольно распространенным явлением в российской армии XIX в.). Вспомним лишь события, связанные с восстанием лейб-гвардии Семеновского полка осенью 1820 г. Так, например, командир полка Шварц жестоко наказывал солдат за малейшую провинность, часто нарушал уставные формы. По закону недисциплинированные солдаты решением командиров могли наказываться розгами. Избиения же кулаками и «подручными» предметами, наказания, унижающие достоинство человека, не разрешались. Шварц же вопреки этому часто бил солдат по лицу, щипал их за нос и губы, пинал ногой в живот, дергал за усы, плевал в лицо и заставлял плевать друг на друга. Однажды командир полка велел наказать тесакам и солдата за то, что тот кашлял во время учения в манеже; другого рядового за то, что «весело смотрел», Шварц прямо во время церемониального марша ударил так, что тот «из передней шеренги очутился в задней», в другой раз он ударил солдата в живот ногой¹См.: Лапин Вл. Семеновская история. Л., 1991. С. 105—106..

Можно сказать, что то был 1820 г. Однако и позже, в том числе и в 40-е гг. того же века, мало что изменилось в этом отношении. Вспомним хрестоматийный рассказ Льва Толстого «После бала» о жесточайшем за побег наказании солдата: «...Я мельком увидел между рядов спину наказываемого. Это было что-то такое пестрое, мокрое, красное, неестественное, что я не поверил, чтобы это было тело человека... Вдруг полковник остановился и быстро приблизился к одному из солдат.

— Я тебе помажу, — услыхал я его гневный голос. — Будешь мазать? Будешь?

И я видел, как он своей сильной рукой в замшевой перчатке бил по лицу испуганного малорослого, слабосильного солдата за то, что он недостаточно сильно опустил свою палку на красную спину татарина»²Толстой Л.Н. Избр. соч.: в 3 т. Т. 3. М., 19S9. С. 564.. Рассказ писателя датирован 1903 г., но в тексте автор с хронологической точностью указывает, что описываемое им событие имело место в 40-е гг. XIX в.

При всей свирепости и жестокости само наказание солдата за побег было формально законным. Физическая расправа полковника с солдатом, пытавшимся смягчить удары шпицрутенами по спине наказываемого уже не просто расходилась с законом, но такие действия образуют состав преступления, предусмотренный ст. 331 Военно-уголовного устава (содержание статьи приводилось выше). Только вряд ли какое-либо наказание могло ожидать полковника — героя толстовского рассказа. И, в принципе, содержание и этой, и ст. 330 об ответственности начальника за оскорбление подчиненного «отдает» явным лицемерием. Последнее вытекает и из содержания примечания к ст. 331 «Вообще телесное наказание в войсках должно быть определяемо в возможной умеренности, отнюдь не употребляя тех наказаний, какие уже воспрещены, как то: посажение в железа, поставление под бремя ружей, наложение цепей на шею, прикование к прикрепленным стульям, заключение в неподвижные колодки и наказание шомполами и тесаками». Телесные наказания в дисциплинарном порядке никто и не думал отменять. Запрещались лишь уже сверхжестокие, так сказать, средневеково-пыточные.

Вместе с тем объяснение появлению формально гуманных норм об ответственности начальников за жестокое обращение с подчиненными, конечно же, имеется. Все имеет корни и свои причины. Те же события в Семеновском полку 1820 г., известные военные восстания в Севастополе и новгородских военных поселениях в 1830-1831 гг. показали, что военная машина способна выйти из-под контроля. И правительство, и руководство военного ведомства извлекли соответствующие уроки. Им стало ясно, что для того чтобы избежать подобных эксцессов в будущем, необходимо было не доводить солдат до отчаяния, приняв некоторые меры по смягчению бесчеловечного с ними обращения. Учитывали это и разработчики Военно-уголовного устава 1839 г.

Принятие Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. выявило серьезные недостатки военно-уголовного законодательства. В связи с этим законодательные работы в данном направлении или в основном в устранении противоречий военно-уголовного законодательства с Уложением 1845 г. В 1851 г. был принят Свод морских уголовных постановлений, книга I которого содержала в себе нормы о преступлениях и наказаниях. Эта книга включала в себя три раздела. Раздел I, делившийся на пять глав, объединял нормы Общей части «О существе преступлений и разных родах казней и наказаний». Раздел II, состоявший из девяти глав, и разд. III, состоявший из пяти глав, содержали нормы Особенной части. В разд. II помешались нормы об ответственности за преступления, совершенные в мирное время, а в разд. III — о преступлениях и наказаниях в военное время.

«Морская» специфика выражалась в определении понятия преступления: «Всякое деяние, запрещенное Морскими Уголовными законами под страхом наказания, есть преступление», в делении всех преступлений на два вида («рода») в зависимости оттого, совершены ли они лицами, «состоящими в морском ведомстве» непосредственно в связи с исполнением обязанностей службы, или в соучастии с лицами «гражданского звания» независимо от порядка и обязанностей службы (первые именовались собственно воинскими преступлениями), в определении некоторых видов наказания (например, ссылки в арестантские роты Морского ведомства), в определении субъектов ряда преступлений (в упоминании о том, что ими являются «служащие в морском ведомстве»).

В целом же на всех нормах книги I Свода морских уголовных постановлений лежала печать Военно-уголовного устава 1839 г. и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (с совпадением формулировок основных его норм).

В 1859 г. с некоторыми изменениями был переиздан и Военно-уголовный устав в качестве части V Свода военных постановлений.

В 1867-1868 гг. был принят Воинский устав о наказаниях (в 1867 г. — Общая часть и в 1868 г. — Особенная часть). Воинский устав вошел в книгу XII Свода военных постановлений 1869 г. Воинский устав о наказаниях состоял из пяти разделов:

Разд. 1. «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще»;

Разд. 2 «О воинских и других преступлениях по службе военной»;

Разд. 3. «О нарушении обязанностей службы во время военных действий и о преступлениях и проступках, совершаемых в местностях, объявленных на военном положении»;

Разд. 4. «О преступлениях и проступках, общих военнослужащим с лицами гражданского звания, независимо от службы»;

Разд. 5. «О наказаниях в дисциплинарных частях».

В первом разделе помещались нормы Общей части (некоторые нормы были и в других разделах Устава). Во втором разделе (самом большом по объему) сосредотачивались нормы о различных воинских и других преступлениях по военной службе. Он состоял из 13 глав, содержащих более 140 статей: 1) «О нарушении воинского чинопочитания и подчиненности»; 2) «Об оскорблении и насильственных действиях против караула и должностных лиц военного звания»; 3) «Об уклонении от службы»; 4) «О побеге, самовольной отлучке и неявке в срок на службу»; 5) «О превышении власти и противозаконном бездействии»; 6) «О нарушении обязанности службы в карауле и во время дежурства»; 7) «О противозаконном отчуждении и порче нижними чинами казенного оружия и имущества»; 8) «О нарушении военнослужащими порядка, установленного в отправлении должностей и дат»; 9) «О слабом за подчиненными надзоре и злоупотреблении властью в сношениях начальников с подчиненными»; 10) «О нарушении воинского благочиния и ограждающих оное постановлений»; 11) «О противозаконных поступках должностных лиц по некоторым родам службы»; 12) «О преступлениях и проступках по управлению вверенным по службе имуществом и хранению оного»; 13) «О преступлениях и проступках по службе, общих военнослужащим и чинам гражданского ведомства» (ст. 96-242).

В разделах третьем II четвертом содержались нормы об ответственности за другие воинские преступления.

В Общей части устанавливалась система наказаний по военно-уголовному праву. При этом все наказания делились на уголовные и исправительные. В свою очередь, уголовные наказания подразделялись на общие и особенные. К общим относились смертная казнь и ссылка на каторжные работы; к особенным — смертная казнь и заточение в крепости. Смертная казнь осуществлялась в виде повешения или расстрела. Ссылка на каторжные работы назначалась на неопределенный срок или на срок от 4 до 20 лет. Заточение в крепости назначалось на срок от 10 до 20 лет.

К исправительным наказаниям для нижних чинов относились направление в дисциплинарный батальон и заключение в военную тюрьму. Исправительные наказания для офицеров заключались в различного рода правоограничениях.

В 1874 г. в России была введена воинская повинность. В связи с этим в 1875 г. Воинский устав о наказаниях был принят в новой редакции (в 1913 г. была принята новая редакция Устава, просуществовавшая до Октябрьской революции 1917 г.).

В 1870 г. был принят Морской устав о наказаниях, заменивший Свод морских уголовных постановлений (в 1875 г. была утверждена новая редакция Морского устава, которая просуществовала до Октябрьской революции 1917 г.).

Несколько законодательных актов в области военно-уголовного права было принято Временным правительством. Среди них следует выделить: постановление от 12 июня 1917 г. «О восстановлении на время войны смертной казни для военнослужащих за некоторые тягчайшие преступления» и постановление от 2 августа 1917 г. «О принятии мер против лиц, угрожающих обороне государства, его внутренней безопасности и завоеванной революцией свободе». Оба постановления (особенно второе) были направлены на предотвращение (как показала история, безуспешное) дальнейших революционных событий.

Первым советским уголовно-правовым актом, направленным на борьбу с воинскими преступлениями, был Декрет ВЦИК от 13 апреля 1918 г. «О сроке службы в Рабоче-Крестьянской Красной Армии». Во-первых, он устанавливал обязанность гражданина, добровольно вступающего в ряды Красной Армии, служить в ней не менее шести месяцев. И, во-вторых, нарушение этой обязанности, выражающееся в самовольном оставлении рядов армии до истечения указанного срока, влекло за собой ответственность «по всей строгости революционных законов, вплоть до лишения прав гражданина Советской Республики».

В соответствии с Положением от 23 июля 1918 г. «О ротных товарищеских судах» «каждый воин, нарушающий своим поведением и поступками установленный порядок и дисциплину в частях, учреждениях и заведениях в армии и тем препятствующий выполнению ее назначения», подлежал «немедленному наказанию». Воинские преступления (Положение в качестве таковых называло «неисполнение боевых приказов») как преступления против Рабоче-крестьянской власти РСФСР рассматривались в Революционном трибунале.

Менее тяжкие воинские правонарушения (проступки) подлежали ведению ротного товарищеского суда. К ним относились: а) неисполнение небоевых приказаний командиров (требования уставов строевой и внутренней службы); б) промотание и умышленная порча войскового имущества (мундирные, амуничные вещи, оружие и патроны и т.п.), ценность которого не превышает 300 руб.; в) оскорбление словом или действием товарища по роте, без нанесения тяжких побоев; г) пьянство, азартные игры, предосудительное поведение, опоздание из отпуска, самовольные отлучки и другие «маловажные проступки».

В качестве мер воздействия за воинские проступки ротный товарищеский суд определял следующие наказания:

выговор перед собранием роты без отдачи или с отдачей в приказе по полку;
лишение отпуска на срок не свыше месяца;
денежное взыскание не свыше 300 руб.;
присуждение к обязательным работам в части вне очереди или к несению нарядов вне очереди не свыше 15 суток.

В целях борьбы с самым тяжким воинским преступлением — дезертирством было принято специальное постановление Совета рабочей и крестьянской обороны от 25 декабря 1918 г. «О дезертирстве». В нем советская власть была вынуждена констатировать, что «некоторые порочные, а подчас и несознательные элементы самовольно отлучаются от своих частей и отправляются в глубокий тыл или места своего последнего жительства». Признавая дезертирство «одним из самых тяжких и позорных преступлений и находя необходимым обратить всю энергию государственной власти для борьбы с ним», устанавливались строжайшие меры наказания: 1) пойманных дезертиров наказывать в пределах от денежных вычетов (в установленном размере причитавшегося им за время отсутствия из части содержания) до расстрела включительно; 2) всех укрывателей дезертиров, председателей домовых комитетов и хозяев квартир, в коих будут обнаружены укрывающиеся, — к привлечению к принудительным работам на срок до пяти лет.

Вместе с тем указанное постановление сформулировало и норму о взаимном деятельном раскаянии дезертиров, носящую ярко выраженный профилактический характер. Так, на Революционный военный совет Республики возлагалась обязанность «принять меры к тому, чтобы те дезертиры, которые в течение двухнедельного срока со дня опубликования особого приказа (об объявлении постановления) добровольно явятся в распоряжение военных властей, были бы освобождены от наказаний, при непременном, однако, зачислении добровольно явившихся из отлучки в войсковых частях на особый учет, с тем чтобы — в случае новых нарушений революционного долга — они подвергались законной каре в высшей ее степени, сравнительно с виновными в тех же проступках и преступлениях остальными солдатами Красной Армии». Эти льготы не распространялись на самовольно оставивших свои части или уклоняющихся от учета после опубликования указанного постановления.

Через несколько месяцев власть вынуждена была вновь вернуться к проблеме дезертирства, и 3 марта 1919 г. Совет рабочей и крестьянской обороны РСФСР принял Декрет «О мерах борьбы с дезертирством». В этот раз острие репрессии направлялось на сотрудников гражданских и военных учреждений, заведений и организаций, на которых возлагалась обязанность осуществления порядка ведения учета военнообязанных (сотрудники местных военных комиссариатов, отделов, управлений, управлений и подотделов милиции, волостных и сельских исполнительных комитетов и домовых комитетов) и лиц, виновных в укрывательстве дезертиров. В соответствии с ним сотрудники указанных учреждений за нарушение установленного порядка ведения учета военнообязанных подлежали местному народному суду, а за укрывательство дезертиров должностные лица, виновные в этом, подвергались заключению на срок до пяти лете обязательными принудительными работами или без таковых (к такому же наказанию присуждались и «квартирохозяева», в помещении которых будут обнаружены дезертиры). «За упущения в деле приведения в жизнь мероприятий по борьбе с дезертирством и за несвоевременное принятие соответствующих мер ответственные в том должностные лица подвергаются наказанию, смотря по обстоятельствам дела, или исключению со службы, или заключению на срок до 3 лет, с обязательными принудительными работами или без таковых».

Тем не менее массовое дезертирство из рядов Красной Армии продолжалось, и ровно через три месяца (3 июня 1919 г.) Совет рабочей и крестьянской обороны РСФСР был вынужден принять новое постановление «О мерах к искоренению дезертирства». В этот раз острые репрессии (при сохранении самых строгих, вплоть до расстрела дезертира, наказаний) связывались с санкциями имущественного характера. В соответствии с постановлением в числе наказаний за дезертирство предусматривались: а) конфискация всего имущества или части его (часть строений, скота, земледельческих орудий и т.п.); б) лишение навсегда или на срок всего земельного надела или части его (покос, огород, сад и т.п.). Семьи дезертиров, виновных в укрывательстве, а также вообще укрыватели могли приговариваться к выполнению урочных работ в хозяйстве красноармейцев, нуждающихся в хозяйственной помощи (пахота, посев, сенокос, возка сена и снопов, молотьба и т.п.). В виде наказания на них могли налагаться повинности по общественным работам (подводная повинность, дорожные работы и т.п.). Уклоняющиеся от указанных работ подлежали немедленному аресту и предавались суду. На семьи дезертиров, виновных в укрывательстве, налагались также денежные штрафы.

Постановление от 3 июня 1919 г. вводило коллективную ответственность за дезертирство. «В тех случаях, когда местное население упорно укрывает дезертиров или не оказывает содействия к их задержанию, губернским комиссиям по борьбе с дезертирством предоставляется право налагать штрафы на целые волости, села и деревин за круговой порукой всего населения или назначать для них принудительные общественные работы. При невзносе штрафа или невыполнении работ в указанный комиссией срок немедленно применяются решительные меры».

Усиливалось наказание должностных лиц за укрывательство дезертиров. Они, как и сами дезертиры, подлежали самым тяжким наказаниям, вплоть до расстрела.

В то же время в постановлении уточнялась норма об освобождении от наказания в связи с деятельным раскаянием дезертиров (сформулированная в постановлении от 3 марта). Ее содержание заключалось в том, что: 1) всем уклонившимся от мобилизации и дезертировавшим из армии давалась возможность загладить свое преступление добросовестной явкой в ближайший волостной, уездный или городской комиссариат по военным делам; 2) явившиеся добровольно в течение 7 дней со дня опубликования постановления освобождаются от наказания за уклонение от мобилизации и дезертирства. Не явившиеся в течение указанного срока объявлялись «врагами и предателями трудящегося народа» и приговаривались к строгим наказаниям, вплоть до расстрела.

Определенная конкретизация уголовно-правовых запретов в сфере воинской службы (воинских преступлений) была сделана в Положении о революционных военных трибуналах, утвержденном Декретом ВЦИК от 20 ноября 1919 г. В соответствии с ним к подсудности таких трибуналов (наряду с другими контрреволюционными преступлениями) относились следующие воинские преступления («преступления специального военного характера»): 1) неисполнение боевых приказов и противодействие исполнению таковых другими лицами, частями и отрядами; 2) переход на сторону неприятеля и добровольная сдача в плен; 3) самовольное оставление поля сражения; 4) нарушение правил караульной службы в районе боевых действий армии; 5) злостное дезертирство; 6) умышленное уничтожение или повреждение специально военных сооружений; 7) похищение, умышленное повреждение и уничтожение предметов вооружения, обмундирования, снаряжения, всех прочих видов военного имущества, а равно промотания тех же предметов; 8) буйство и всякого рода азартные игры в районе боевых действий.

Как и за другие преступления, подсудные ревтрибуналам, за указанные воинские преступления устанавливались следующие наказания: а) выговор; б) штраф; в) конфискация части или всего имущества; г) лишение всех или только некоторых политических прав без срока или же на определенный срок; д) лишение свободы; с) сдача в штрафные часто (для красноармейцев); ж) расстрел.

Менее чем через год (8 апреля 1920 г.) ВЦИК принимает Декрет «О комиссиях по борьбе с дезертирством». В соответствии с ним на лиц, в отношении которых будет установлено самовольное оставление ими военной службы (в виде побега или самовольной отлучки), уклонение от таковой, подстрекательство, пособничество и укрывательство дезертиров, губернская комиссия по борьбе с дезертирством наделялась правом без передачи дела в судебные органы налагать меры взыскания личного характера, до отдачи в штрафные роты включительно, и имущественного, в виде полной или частичной конфискации имущества (строений, скота, земледельческих орудий) и лишения земельного надела или часто его навсегда или на срок. Дела же о дезертирах, признанных злостными, подстрекателях, пособниках и укрывателях передавались указанными комиссиями с законченным следственным производством и их заключением в губернские революционные трибуналы.

Очередной Декрет о борьбе с дезертирством был принят СНК РСФСР и утвержден ВЦИК 2 февраля 1921 г. Он устанавливал исключительно судебный порядок рассмотрения дел о дезертирах, их укрывателях, пособниках и попустителях.

Развернутая система воинских преступлений давалась в первом советском уголовном кодексе — УК РСФСР 1922 г., в гл. VII «Воинские преступления». В нем давалось общее определение воинских преступлений: «Специально воинскими преступлениями признаются преступные деяния военнослужащих красной армии и красного флота, направленные против установленного законом порядка несения военной службы и выполнения вооруженными силами республики своего назначения и при том такие именно, которые по своему характеру и значению не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или морской службе».

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. к воинским преступлениям относил следующие преступления:

оскорбление подчиненным военнослужащим своего начальника при исполнении последним служебных обязанностей («на словах», «не насильственным действием», «насильственным действием»);
неисполнение военнослужащим приказания, законно отданного ему по службе начальником;
сопротивление исполнению законно отданного по военной службе приказания или распоряжения;
побег, т.е. самовольное оставление военнослужащим своей части или места службы с целью уклонения от военной службы или от участия в боевых действиях;
самовольная отлучка, т.е. самовольное оставление военнослужащим своей части или места службы без цели уклонения от военной службы;
уклонение военнослужащего от несения военной службы или от участия в боевых действиях путем причинения себе какого-либо повреждения или путем иного обмана (симуляции глухоты, немоты, слепоты, душевной болезни и т.п.), подстрекательство к совершению такого деяния и способствование ему;
промотание, т.е. противозаконное отчуждение военнослужащим выданных ему (для носки) предметов казенного обмундирования и амуниции, а равно умышленная порча их или оставление без присмотра и в ненадлежащем месте;
нарушение военнослужащим уставных правил караульной службы и законно изданных в развитие этих правил особых приказов и распоряжений;
превышение военным начальником пределов своей власти или бездействие его;
самовольное отступление военного начальника от данной ему диспозиции или иного распоряжения, отданного для боя, сдача им неприятелю вверенных ему отрядов, укрепления или военного судна, а равно уничтожение или приведение в негодность укрепления, судна, орудий, складов оружия, продовольственных припасов и других предметов, принадлежащих к средствам ведения войны, в тех случаях, когда указанные деяния учинены без всякого намерения способствовать неприятелю, а лишь в силу неправильной оценки им с точки зрения пользы дела сложившейся во время боя обстановки;
самовольное оставление поля сражения во время боя, отказ во время боя действовать оружием против неприятеля;
переписка и сношение военнослужащего во время войны непосредственно или через других лиц с кем-либо, находящимся в неприятельской армии, во владениях неприятеля или в местности, занятой войсками неприятеля;
военный шпионаж, т.е. агентурное обслуживание неприятельской армии путем собирания и передачи неприятелю всякого рода сведений, осведомленность в которых может способствовать неприятелю в его враждебных действиях против республики;
мародерство, т.е. противозаконное отобрание при боевой обстановке у гражданского населения принадлежащего последнему имущества, с употреблением угрозы военным оружием и под предлогом необходимости такого отобрания для военных целей, а также снятие с корыстной целью с убитых и раненых находящихся у них вещей.

Постановлением ВЦИК от 11 ноября 1922 г. «Об изменениях и дополнениях Уголовного Кодекса РСФСР» усиливалось наказание за совершение следующих воинских преступлений: самовольное оставление военнослужащим своей части или службы; побеге целью уклониться от несения военной службы или от участия в боевых действиях; уклонение военнослужащего от несения военной службы путем причинения себе какого-либо повреждения или путем иного обмана (симуляции глухоты, немоты, слепоты, душевной болезни и т.п.), подстрекательство к совершению такого деяния и способствование ему (при этом уточнялось законодательное определение указанных преступлений).

Постановлением ВЦИК от 10 июля 1923 г. «Об изменениях и дополнениях Уголовного Кодекса РСФСР» усиливалось наказание за совершение следующих воинских преступлений: превышение военным начальником предоставленной ему власти или бездействие его; самовольное оставление поля сражения во время боя или преднамеренная, не вызывавшаяся боевой обстановкой сдача в плен, или отказ во время боя действовать оружием (при этом уточнялось законодательное определение указанных преступлений).

Постановлением ЦИК СССР от 31 октября 1924 г. было принято Положение о воинских преступлениях, в основу которого были положены соответствующие нормы УК РСФСР 1922 г. (с учетом внесенных в него последующих изменений и дополнений).

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 марта 1926 г. «О дополнении и изменении ст. 18 и 19 Основных начал уголовного законодательства СССР и Союзных Республик и ст. 4,6 и 11 Положения о воинских преступлениях» уточнялась редакция норм об ответственности за совершение следующих воинских преступлений: побег с целью уклонения от несения военной службы или от участия в боевых действиях; нарушение военнослужащими уставных правил караульной службы и законно изданных в развитие этих правил особых приказов и распоряжений.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в гл. IX «Преступления воинские» воспроизвел текст Положения о преступлениях воинских 1924 г.

Постановлением ЦИК и СН К СССР от 27 июля 1927 г. было принято новое Положение о воинских преступлениях. По сравнению с прежним, в нем уточнялось понятие воинских преступлений. Это было сделано за счет расширения субъектов этих преступлений. К ним, например, были отнесены лица, находящиеся на службе «в строевом составе особых вооруженных отрядов (резервов) Народного комиссариата путей сообщения». В Положении также указывалось об ответственности лиц, не являющихся непосредственными субъектами воинских преступлений, за соучастие в таких преступлениях. Расширялся перечень воинских преступлений, в том числе за счет преступлений международного характера, предусмотренных соответствующими международно-правовыми конвенциями (например, дурное обращение с пленными; ношение в районе военных действий знаков Красного Креста или Красного Полумесяца лицами, не имеющими на то права; злоупотребление в военное время флагами или знаками Красного Креста или Красного Полумесяца).

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 28 декабря 1927 г. «Об изменении ст. 1 Положения о воинских преступлениях» к субъектам таких преступлений были отнесены еще и лица, входящие в состав военизированной охраны предприятий и сооружений, имеющих особое государственное значение. Постановление ЦИК и СНК СССР от 24 апреля 1929 г. «Об изменении ст. ст. 7 и 8 Положения о воинских преступлениях» усиливало наказание за некоторые виды самовольного оставления части или места службы.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 16 февраля 1930 г. «Об изменениях ст. 1 Положения о воинских преступлениях» вновь расширялся перечень субъектов воинских преступлений. К ним были отнесены также лица, находящиеся на службе в военизированной пожарной охране предприятий и сооружений, имеющих государственное значение.

Постановление ЦИК и СНК СССР от 1 октября 1930 г. «Об изменениях п. «в» ст. 15 Положения о воинских преступлениях» усиливало наказание за нарушение уставных правил караульной службы при отягчающих обстоятельствах.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 июня 1932 г. «Об изменении Положения о воинских преступлениях» в очередной раз расширяло перечень субъектов воинских преступлений (за счет работников оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава Рабоче-крестьянской милиции и работников оперативного и административно-хозяйственного состава исправительно-трудовых учреждений). Тем не менее постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 февраля 1934 г. «Об изменении ст. 4 Положения о воинских преступлениях, ст. 8 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуры и ст. ст. 17.1 и 19 Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления)» перечень субъектов воинских преступлений был вновь расширен. К ним были отнесены, например, также работники экспедиции подводных работ (ЭПРОН).

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1934 г. «Об изменении ст. ст. 2 и 12 Положения о воинских преступлениях» усиливалось наказание за неисполнение приказа и уклонение военнослужащего от несения военной службы путем причинения себе какого-либо повреждения или путем симуляции болезни, подлога документов или иного обмана (впоследствии все изменения, внесенные в Положение о воинских преступлениях, были перенесены и в УК РСФСР 1926 г.).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий» все рабочие и служащие (мужского и женского пата) предприятий военной промышленности, а также предприятий других отраслей, обслуживающих военную промышленность по принципу кооперации, объявлялись на период войны мобилизованными и закреплялись для постоянной работы за теми предприятиями, на которых они работают. Самовольный уход рабочих и служащих с предприятий указанных отраслей промышленности, в том числе эвакуированных, квалифицировался как дезертирство и наказывался тюремным заключением на срок от пяти до восьми лет. Дела о лицах, виновных в самовольном уходе (дезертирстве) с предприятий указанных отраслей промышленности, подлежали рассмотрению военными трибуналами.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР уточнялся состав самовольной отлучки, что влекло за собой и усиление уголовной ответственности за данное деяние (самовольная отлучка, совершенная свыше одного раза до двух часов или продолжительностью свыше двух часов хотя бы один раз).

Достаточно серьезные изменения в уголовной ответственности за воинские преступления были сделаны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1957 г. «О внесении изменений и дополнений в Положение о воинских преступлениях». Так, например, расширялся перечень составов воинских преступлений (в Положение были включены, например, нормы об ответственности за «угрозу убийством, причинением телесных повреждений или нанесением побоев начальнику; нарушение правил вождения или эксплуатации боевой или транспортной машины, повлекшее несчастные случаи с людьми или другие тяжкие последствия; нарушение правил полетов или подготовки к ним, повлекшее катастрофу или другие тяжкие последствия; нарушение правил кораблевождения, повлекшее тяжкие последствия; нарушение правил несения пограничной службы). За ряд воинских преступлений отменялась конфискация имущества.

25 декабря 1958 г. был принят Закон СССР «Об уголовной ответственности за воинские преступления» (вместе с Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и Законом СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления»). В соответствии с ним уточнялось понятие воинских преступлений (в сторону сужения круга их субъектов), а также несколько по-новому формулировались составы этих преступлений, которые были сокращены (до 32-х), по сравнению с предыдущим законодательством.

Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. ответственность за 32 воинских преступления предусматривалась в гл. 12 «Воинские преступления». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 января 1965 г. была изменена редакция статей закона о воинских преступлениях об ответственности за некоторые воинские преступления (самовольная отлучка, нарушение уставных правил караульной службы, нарушение правил несения боевого дежурства). Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 декабря 1983 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые акты уголовного законодательства СССР» была уточнена редакция статей Закона СССР «Об уголовной ответственности за воинские преступления» об ответственности за некоторые воинские преступления (оскорбление подчиненным начальника или начальником подчиненного, нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, нарушение правил караульной службы, злоупотребление властью, превышение или бездействие власти). Кроме того, были сформулированы новые составы воинских преступлений (нарушение правил обращения с оружием, а также с веществами и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих; халатное отношение к службе).

Дальнейшие изменения в ответственности за воинские преступления связаны с принятием УК РФ 1996 г.